|
Жди меня, и я вернусь, Только очень жди, Жди, когда наводят грусть Желтые дожди, Жди, когда снега метут, Жди, когда жара, Жди, когда других не ждут, Позабыв вчера. Жди, когда из дальних мест Писем не придет, Жди, когда уж надоест Всем, кто вместе ждет. Жди меня, и я вернусь, Не жалей добра Всем, кто знает наизусть, Что забыть пора. Пусть поверят сын и мать В то, что нет меня, Пусть друзья устанут ждать, Сядут у огня, Выпьют горькое вино На помин души... Жди. И с ними заодно Выпить не спеши. Жди меня, и я вернусь Всем смертям назло. Кто не ждал меня, тот пусть Скажет: "Повезло". Не понять не ждавшим им, Как среди огня Ожиданием своим Ты спасла меня. Как я выжил, будем знать Только мы с тобой,- Просто ты умела ждать, Как никто другой. Константин Симонов Д.С. Лихачеву Раскачивается вагон. Длинный тоннель метро. Читающий пассажир выклевывает по слову... Мы пишем на злобу дня и — на его добро. Но больше, правда,— на злобу, на злобу, на злобу!.. Живем, озираясь вокруг. Живем, друзей хороня. Едем, не зная судьбы, и страшно проехать мимо. Длинный тоннель метро. Привычная злоба дня... Ненависть проще любви. Ненависть объяснима. Роберт Рождественский Кончики волос. Было то свиданье над прудом Кратким, убивающим надежду. Было понимание с трудом, Потому что столько было между Полюсами разными земли; Здесь на двух концах одной скамьи, И мужчина с женщиной молчали, Заслонив две разные семьи, Словно две чужих страны, плечами. И она сказала - не всерьёз, Вполушутку, полувиновато: "Только разве кончики волос Помнят, как ты гладил их когда-то." Отводя сближенье, как беду, Крик внутри смогла переупрямить: "Завтра к парикмахерше пойду - Вот и срежу даже эту память." Ничего мужчина не сказал, Он поцеловал ей тихо руку И пошёл к тебе, ночной вокзал, К тёмному и грязному, но другу. И расстались вновь на много лет, Но кричала, словно неизбежность, Рана та, больней которой нет, - Вечная друг другу принадлежность. Евгений Евтушенко "Пес у моря" Пёс дворняга, хвостик каралькой, Лег у моря - пасёт паруса вдали. Пахнет терпко нагретой галькой - Удивительно это, не правда ли? Дремлет пёс, убаюкан волнами, Моря синь отливает лаково, И хотя совсем не знакомы мы, Хорошо нам с ним одинаково. Эту радость терять не хочется, Да с горчинкой она, на беду мою. Я-то знаю, что счастье кончится. Пусть хоть пёс об этом не думает. Александр Ману (наш с вами современник ) *** Изменяются моря краски, Неожиданны светотени. Море все предает огласке – Смену нрава и настроений. Я встречаюсь с ним – Неустанным собеседником интересным. Лишь в одном оно постоянно: Никогда не бывает пресным. Борис Васильев Мати Вона була красуня з Катеринівки. Було у неї п'ятеро вже нас. Купляла нам гостинчика за гривеник, Топила піч і поралась гаразд. Ходила в церкву, звісно, як годиться. Гладущики сушила на тину. Така була хороша молодиця і мала мрію гарну і чудну. У ті часи, страшні, аж волохаті, коли в степах там хто не воював, - от їй хотілось, щоб у неї в хаті на стелі небо хтось намалював. Вона не чула зроду про Растреллі, Вона ходила в степ на буряки. А от якби не сволок, а на стелі – Щоб тільки небо, небо і зірки. Уранці глянеш - хочеться літати. Вночі заснеш у мужа на плечі. Де б маляра такого напитати? Навколо ж орачі та сіячі. Уваживши ту мрію дивовижну, приходив небо малювать шуряк. Вона сказала: - Перестань, бо вижену. У тебе, - каже, - небо, як сіряк. Якийсь художник у роки голодні зробити небо взявся за харчі. Були у нього пензлі Боговгодні, став на ослін, одсунув рогачі. У нього й хмари вигинались зміями, уже почав і сонце шюмінке. Вона сказала: - ні, ви не зумієте. Злізайте, - каже. - Небо не таке. Вона тим небом у тій хаті марила! Вона така була ще молода! Та якось так - то не знайшлося маляра. Все якось так - то горе, то біда. І вицвітали писані тарелі, і плакав батько, і пливли роки, - коли над нею не було вже стелі, а тільки небо, небо і зірки. Ліна Костенко *** Нет, нет, я не сюда попал. Произошла нелепость. Я ошибся. Случаен и в руке моей бокал, Случаен и хозяйки взгляд пушистый. "Станцуем, а? Ты бледен. Плохо спал?" И чувствую, что никуда не денусь, Но говорю поспешно: "Я оденусь. Нет, нет, я не сюда попал..." А вслед: "Вот до чего вино доводит... Как не сюда - да именно сюда! Расстроил всех собою, и доволен. С тобою просто, Женечка, беда." В карманы руки зябкие засовываю, А улицы кругом снежным-снежны. В такси ныряю. "Шеф, гони! За Соколом Есть комнатка, там ждать меня должны. Мне открывает дверь она, но что такое с нею И что за странный взгляд? "Уж около пяти. Не мог бы ты прийти еще позднее? Ну что ж, входи... куда теперь идти." Расхохочусь, а может быть, расплачусь? Стишки кропал, а вышло, что пропал. От глаз я прячусь, зыбко-зыбко пячусь: "Нет, нет, я не сюда попал!" И снова ночь, и снова снег, и чья-то песня наглая. и чей-то чистый-чистый смех, и закурить бы надо... В пурге мелькают пушкинские бесы, И страшен их насмешливый оскал. Страшны ларьки, аптеки, и собесы... Нет, нет, я не сюда попал! Нет, нет, я не сюда попал!... Иду, сутуля плечи. как будто что-то проиграл и расплатиться нечем... Евгений Евтушенко *** -Отдать тебе любовь ? - Отдай ! - Она в грязи... - Отдай в грязи ! - Я погадать хочу... - Гадай ! - Ещё спросить хочу... - Спроси ! - Допустим, постучусь... - Впущу ! - Допустим, позову... - Пойду ! - А если там беда ? - В беду ! - А если обману ? - Прощу ! - Спой - прикажу тебе... - Спою! - Запри для друга дверь... - Запру ! - Скажу тебе - убей ?! - Убью ! - Скажу тебе - умри ! - Умру ! - А если захлебнусь ? - Спасу ! - А если вдруг стена ? - Снесу ! - А если узел ? - Разрублю ! - А если сто узлов ? - И сто ! - Любовь тебе отдать ?!? - Любовь ! - Не будет этого ! - За что ?!? - За то, что не люблю РАБОВ ! Роберт Рождественский Повесть В окнах, занавешенных сетью мокрой пыли, Темный профиль женщины наклонился вниз. Серые прохожие усердно проносили Груз вечерних сплетен, усталых стертых лиц. Прямо перед окнами - светлый и упорный - Каждому прохожему бросал лучи фонарь. И в дождливой сети - не белой, не черной - Каждый скрывался - не молод и не стар. Были как виденья неживой столицы - Случайно, нечаянно вступающие в луч. Исчезали спины, возникали лица, Робкие, покорные унынью низких туч. И - нежданно резко - раздались проклятья, Будто рассекая полосу дождя: С головой открытой - кто-то в красном платье Поднимал на воздух малое дитя... Светлый и упорный, луч упал бессменный - И мгновенно женщина, ночных веселий дочь, Бешено ударилась головой о стену, С криком исступленья, уронив ребенка в ночь... И столпились серые виденья мокрой скуки. Кто-то громко ахал, качая головой. А она лежала на спине, раскинув руки, В грязно-красном платье, на кровавой мостовой. Но из глаз открытых - взор упорно-дерзкий Всё искал кого-то в верхних этажах... И нашел - и встретился в окне у занавески С взором темной женщины в узорных кружевах. Встретились и замерли в беззвучном вопле взоры, И мгновенье длилось... Улица ждала... Но через мгновенье наверху упали шторы, А внизу - в глазах открытых - сила умерла... Умерла - и вновь в дождливой сети тонкой Зычные, нестройные звучали голоса. Кто-то поднял на руки кричащего ребенка И, крестясь, украдкой утирал глаза... Но вверху сомнительно молчали стекла окон. Плотно-белый занавес пустел в сетях дождя. Кто-то гладил бережно ребенку мокрый локон. Уходил тихонько. И плакал, уходя. Александр Блок Парус Белеет парус одинокий В тумане моря голубом!... Что ищет он в стране далёкой? Что кинул он в краю родном?... Играют волны - ветер свищет, И мачта гнётся и скрыпит... Увы, - он счастия не ищет И не от счастия бежит! Под ним струя светлей лазури, Над ним луч солнца золотой... А он, мятежный, просит бури, Как будто в бурях есть покой! Лермонтов
Все стою на
камне - *** Окно выходит в белые деревья. Профессор долго смотрит на деревья. Он очень долго смотрит на деревья и очень долго мел крошит в руке. Ведь это просто -правила деленья! А он забыл их - правила деленья! Забыл - подумать - правила деленья. Ошибка! Да! Ошибка на доске! Мы все сидим сегодня по-другому. И слушаем и смотрим по-другому, да и нельзя сейчас не по-другому, и нам подсказка в этом не нужна. Ушла жена профессора из дому. Не знаем мы, куда ушла из дому, не знаем, отчего ушла из дому, а знаем только, что ушла она. В костюме и немодном и неновом - как и всегда, немодном и неновом, да, как всегда, немодном и неновом,- спускается профессор в гардероб. Он долго по карманам ищет номер: "Ну что такое? Где же этот номер? А может быть, не брал у вас я номер? Куда он делся? - Трет рукою лоб.- Ах, вот он!..Что ж, как видно, я старею, Не спорьте, тетя Маша, я старею. И что уж тут поделаешь - старею..." Мы слышим - дверь внизу скрипит за ним. Окно выходит в белые деревья, в большие и красивые деревья, но мы сейчас глядим не на деревья, мы молча на профессора глядим. Уходит он, сутулый, неумелый, под снегом, мягко падающим в тишь. Уже. и сам он, как деревья, белый, да, как деревья, совершенно белый, еще немного - и настолько белый, что среди них его не разглядишь. Евгений Евтушенко *** Так вышло. Луна непонятною краской обочины выкрасила … Нас выжгло! Нас, - будто из поезда полночью, - выбросило! По пояс – Холодного снега в кювете. В сугробах – полмира!.. А поезд Проносится мимо, проносится мимо, проносится мимо!.. Постой! Но ведь только минута прошла, Как мы ехали в нём и смеялись! С его теснотой И нежданною грустью смирялись. Глупили! В чужие печали и беды бесстрашно влезали … Мы были самими собой, А теперь мы – не сами. Теперь, Вспоминая себя, оглушено и тяжко молчим мы. Тебе я кажусь незнакомым, Далёким, едва различимым. Пустынная полночь. Ладони в ожогах метельного дыма … А поезд Проносится мимо, проносится мимо, проносится мимо! Летит он – снарядом! И тащит куда – то не наши обиды, Не наши болезни и счастья. Ты – рядом. А как достучаться? А как дотянуться? А как до тебя докричаться?.. Под снегом великим Над временем тысячевёрстным Безмолвные крики Висят, зацепившись за звёзды. Мне их не избавить От каждого прошлого дня и от каждого мига … А память проносится мимо, проносится мимо, проносится мимо … Роберт Рождественский
*** До свиданья, друг мой, досвиданья, Милый мой, ты у меня в груди. Предназначенное расставанье Обещает встречу впереди. До свиданья, друг мой, без руки и слова, Не грусти и не печаль бровей - В этой жизни умирать не ново, Но и жить, конечно, не новей. Сергей Есенин *** У селі одному на Поділлі – все життя, а й досі не знайшов – дід Карпенко ходить щонеділі у степу шукати бозна й що. Бо якийсь там гетьман чи отаман закопав нечувані скарби – біля груші дикої, отам он, через довжик до тії верби. Правда, груша двісті літ як всохла, зарівняла й місце борона. Та була могила там висока, Тільки ж там могила не одна. Десять кроків од тії могили, Тихі трави… гайворон кричить… Сірий ідол, витесаний з брили, От хто знає, але він мовчить. Був тоді там, кажуть, кущик глоду. Кущик є, та – терен, а не глід. І дурний в очах всього народу – Вже вкоторе! – йде додому дід. І сміються люди вже у вічі: треба ж так от збутися ума, щоб оце в двадцятому сторіччі та шукати те, чого нема! Смійтесь, люди. А діди зникають. Сивий сон у вічність однесе… Є скарби, допоки їх шукають. Перестануть – от тоді вже все. Ліна Костенко Романс Я тебе ничего не скажу И тебя не встревожу ничуть, И о том, что я молча твержу, Не решусь ни за что намекнуть. Целый день спят ночные цветы. Но лишь солнце за рощу зайдёт, Раскрываются тихо листы, И я слышу, как сердце цветёт. И в больную, усталую грудь Веет влагой ночной... Я дрожу, Я тебя не встревожу ничуть, Я тебе ничего не скажу. Афанасий Фет *** Все начинается с любви... Твердят: "Вначале было слово..." А я провозглашаю снова: Все начинается с любви!.. Все начинается с любви: и озаренье, и работа, глаза цветов, глаза ребенка - все начинается с любви. Все начинается с любви, С любви! Я это точно знаю. Все, даже ненависть - родная и вечная сестра любви. Все начинается с любви: мечта и страх, вино и порох. Трагедия, тоска и подвиг - все начинается с любви... Весна шепнет тебе:"Живи..." И ты от шепота качнешься. И выпрямишься. И начнешься. Все начинается с любви Роберт Рождественский *** Неправда, что время уходит. Это уходим мы. По неподвижному времени. По его протяжным долинам. Мимо забытых санок посреди сибирской зимы. Мимо иртышских плесов с ветром неповторимым. Там, за нашими спинами,— мгла с четырех сторон. И одинокое дерево, согнутое нелепо. Под невесомыми бомбами — заиндевевший перрон. Руки, не дотянувшиеся до пайкового хлеба. Там, за нашими спинами,— снежная глубина. Там обожженные плечи деревенеют от боли. Над затемненным городом песня: «Вставай, страна-а!..» «А-а-а-а...» — отдается гулко, будто в пустом соборе. Мы покидаем прошлое. Хрустит песок на зубах. Ржавый кустарник призрачно топорщится у дороги. И мы на нем оставляем клочья отцовских рубах и надеваем синтетику, вредную для здоровья. Идем к черте, за которой — недолгие слезы жен. Осатанелый полдень. Грома неслышные гулы. Больницы, откуда нас вынесут.Седенький дирижер. И тромбонист,облизывающий пересохшие губы. Дорога — в виде спирали. Дорога — в виде кольца. Но — отобедав картошкой или гречневой кашей — историю Человечества до собственного конца каждый проходит по времени. Каждый проходит. Каждый. И каждому — поочередно — то солнечно, то темно. Мы измеряем дорогу мерой своих аршинов. Ибо уже установлено кем-то давным-давно: весь человеческий опыт — есть повторенье ошибок... И мы идем к горизонту. Кашляем. Рано встаем. Открываем школы и памятники. Звезды и магазины... Неправда, что мы стареем! Просто — мы устаем. И тихо отходим в сторону, когда кончаются силы. Роберт Рождественский Среди миров Среди миров, в мерцании светил Одной Звезды я повторяю имя… Не потому, чтоб я Ее любил, А потому, что я томлюсь с другими. И если мне сомненье тяжело, Я у Нее одной ищу ответа, Не потому, что от Нее светло, А потому, что с Ней не надо света. И.Анненский Любов Нансена Я кохаю Вас, Єво. Не виходьте за мене заміж. Не жалійте мене, хоч і тяжко буде мені. Я Вас прошу, ні слова. Усе передумайте за ніч. Добре зважте на все, і вранці скажете: ні. Світла мрія про Вас співає мені як сирена. Прив'яжуся до щогли і вуха воском заллю. Розумію, це щастя. але щастя - воно не для мене. Я боюся Вас, Єво. Я вперше в житті люблю. Моя Пісне Пісень! Золоте пташеня мого саду. Корабель попливе, я не вдержу його в берегах. "Фрам"- це значить "Вперед". Ви залишитесь, Єво, позаду. Бо до серця підступить вічний пошук у вічних снігах. Тиждень буде все добре. цілуватиму Ваше обличчя. Може, навіть, не тиждень, а цілі роки минуть. Будем дуже щасливі. Але раптом Воно покличе. Ви зумієте, Єво, простити це і збагнууть? Ви не будете плакать? Не поставите душу на якір? Не зіткнуться в мені два начала - Ви і Воно? Я без Вас нещасливий. А без нього буду ніякий. Я без Вас збожеволію. А без нього піду на дно. Ваш теплі долоні і мої відморожені руки... Як вуста відірву від такої сумної руки? Чи зумієти жить від розлуки і знов до розлуки? А якщо доведеться чекати мене роки? "Фрам" застрягне в льодах... А якщо не вернуся я звідти?... Я ж собі не прощу! А якщо у нас буде дитя?! Ви, така молода!.. Ви, що любите сонце і квіти! - Я люблю Тебе, Нансен! І чекатиму все життя. Все, що є найсвятіше в мені, називається Нансен. Хай співає сирена, вона перед нами в боргах. Я сама розіб'ю об "Фрамові" груди шампанське, Як покличе тебе вічний пошук у вічних снігах. Моя Пісня Пісень! Вічний саде мій без листопаду! Ти відкриєш свій полюс. Тебе не знесе течія. Подолаєш сніги. Все залишиться, милий, позаду. "Фрам"- це значить "Вперед". А на обрію буду я. Ліна Костекнко *** Я люблю тебя, как море любит солнечный восход, Как нарцисс, к волне склоненный, - блеск и холод сонных вод. Я люблю тебя, как звезды любят месяц золотой, Как поэт - свое созданье, вознесенное мечтой. Я люблю тебя, как пламя - однодневки-мотыльки, От любви изнемогая, изнывая от тоски. Я люблю тебя, как любит звонкий ветер камыши, Я люблю тебя всей волей, всеми струнами души. Я люблю тебя, как любят неразгаданные сны: Больше солнца, больше счастья, больше жизни и весны. Мирра Лохвицкая *** Шалені темпи. Час не наша власність. Фантастика - не мріяв і Жюль Верн. Кипить у нас в артеріях сучасність. Нас із металу виклепав модерн. Душа належить людству і епохам. Чому ж її так раптом потрясли Осінні яблука, що сумно пахнуть льохом, І руки матері, що яблука внесли?! Ліна Костенко *** Ти вчора поїхав, ти ж тільки поїхав учора, а вже мені будень диктує дощі та й дощі. І де ж мені взяти для дум зрівноважені чола, для смутків сутулих - непродощимі плащі? Вмовляю себе, що тиждень - це так небагато. Ну, що таке тиждень? Були й не такі тижні. При згадці про тебе я гріюсь, немов при багатті. Дощі зарядили, такі затяжні-затяжні. Дороги розмиті, і чується крик журавлиний. І ніч проминула, і сон не приніс забуття. Тепер я не можу без тебе пробути й хвилини. А якось жила ж я усе попереднє життя! Я не скажу і в пам'яті - "коханий". І все-таки, згадай мене колись. Ішли дві долі різними шляхами. На роздоріжжі долі обнялись. Ліна Костенко *** Я только раз видала рукопашный... Раз наяву и тысячи во сне!! Кто говорит, что на войне не страшно, Тот НИЧЕГО не знает о войне. Юлия Друнина Монолог Мерлин Монро Я Мерлин, Мерлин. Я героиня самоубийства и героина. Кому горят мои георгины? С кем телефоны заговорили? Кто в костюмерной скрипит лосиной? Невыносимо, невыносимо, что не влюбиться, невыносимо без рощ осиновых, невыносимо самоубийство, но жить гораздо невыносимей! Продажи. Рожи. Шеф ржет, как мерин (Я помню Мерлин. Ее глядели автомобили. На стометровом киноэкране в библейском небе, меж звезд обильных, над степью с крохотными рекламами дышала Мерлин, ее любили... Изнемогают, хотят машины. Невыносимо), невыносимо лицом в сиденьях, пропахших псиной! Невыносимо, когда насильно, а добровольно - невыносимей! Невыносимо прожить, не думая, невыносимее - углубиться. Где наша вера? Нас будто сдунули, существованье - самоубийство, самоубийство - бороться с дрянью, самоубийство - мириться с ними, невыносимо, когда бездарен, когда талантлив - невыносимей, мы убиваем себя карьерой, деньгами, девками загорелыми, ведь нам, актерам, жить не с потомками, а режиссеры - одни подонки, мы наших милых в объятьях душим, но отпечатываются подушки на юных лицах, как след от шины, невыносимо, ах, мамы, мамы, зачем рождают? Ведь знала мама - меня раздавят, о, кинозвездное оледененье, нам невозможно уединенье, в метро, в троллейбусе, в магазине "Приветик, вот вы!"- глядят разини, невыносимо, когда раздеты во всех афишах, во всех газетах, забыв, что сердце есть посередке, в тебя завертывают селедки, лицо измято, глаза разорваны (как страшно вспомнить во "Франс-Обзёрвере" свой снимок с мордой самоуверенной на обороте у мертвой Мерлин!). Орет продюсер, пирог уписывая: "Вы просто дуся, ваш лоб - как бисерный!" А вам известно, чем пахнет бисер?! Самоубийством! Самоубийцы - мотоциклисты, самоубийцы спешат упиться, от вспышек блицев бледны министры - самоубийцы, самоубийцы, идет всемирная Хиросима, невыносимо, невыносимо все ждать, чтоб грянуло, а главное - необъяснимо невыносимо, ну, просто руки разят бензином! невыносимо горят на синем твои прощальные апельсины... Я баба слабая. Я разве слажу? Уж лучше - сразу! Андрей Вознесенский ВАГОН Стоял вагон, видавший виды, где шлаком выложен откос. До буферов травой обвитый, он до колена в насыпь врос. Он домом стал. В нем люди жили. Он долго был для них чужим. Потом привыкли. Печь сложили, чтоб в нем теплее было им. Потом - обойные разводы. Потом - герани на окне. Потом расставили комоды. Потом прикнопили к стене открытки с видами прибоев. Хотели сделать все, чтоб он в геранях их и в их обоях не вспоминал, что он - вагон. Но память к нам неумолима, и он не мог заснуть, когда в огнях, свистках и клочьях дыма летели мимо поезда. Дыханье их его касалось. Совсем был рядом их маршрут. Они гудели, и казалось - они с собой его берут. Но сколько он не тратил силы - колес не мог поднять своих. Его земля за них схватила, и лебеда вцепилась в них. А были дни, когда сквозь чащи, сквозь ветер, песни и огни и он летел навстречу счастью, шатая голосом плетни. Теперь не ринуться куда-то. Теперь он с места не сойдет. И неподвижность - как расплата за молодой его полет. Евгений Евтушенко *** Ах, метель такая, просто черт возьми! Забивает крышу белыми гвоздьми. Только мне не страшно, и в моей судьбе Непутевым сердцем я прибит к тебе. Сергей Есенин *** В епоху спорту і синтетики Людей велика ряснота. Нехай тендітні пальці етики Торкнуть вам серце і вуста Ліна Костенко *** Снежная равнина, белая луна, Саваном покрыта наша сторона. И березы в белом плачут по лесам. Кто погиб здесь? Умер? Уж не я ли сам? Сергей Есенин *** Можно и не быть поэтом, Но нельзя терпеть, пойми, Как скрепит полоска света, Прищемленная дверьми *** Велосипед ночує на балконі, наставив роги на туманне скло. Сміються всі ретроспективні коні, уздрівши ту пародію - сідло. Сміється кожна квітка конюшини, регоче пилом Сагайдачний шлях. Сміються гори, доли і вершини, і всі підкови, згублені в полях. Сміється хміль, повитий на балконі. Сміється місяць, він іще поет. А що із того, що сміються коні? Нема тих коней. Є велосипед. Ліна Костенко ТРЕТИЙ СНЕГ С. Щипачеву Смотрели в окна мы, где липы чернели в глубине двора. Вздыхали: снова снег не выпал, а ведь пора ему, пора. И снег пошел, пошел под вечер. Он, покидая высоту, летел, куда подует ветер, и колебался на лету. Он был пластинчатый и хрупкий и сам собою был смущен. Его мы нежно брали в руки и удивлялись: "Где же он?" Он уверял нас: "Будет, знаю, и настоящий снег у вас. Вы не волнуйтесь - я растаю, не беспокойтесь - я сейчас..." Был новый снег через неделю. Он не пошел - он повалил. Он забивал глаза метелью, шумел, кружил что было сил. В своей решимости упрямой хотел добиться торжества, чтоб все решили: он тот самый, что не на день и не на два. Но, сам себя таким считая, не удержался он и сдал. и если он в руках не таял, то под ногами таять стал. А мы с тревогою все чаще опять глядели в небосклон: "Когда же будет настоящий? Ведь все же должен быть и он". И как-то утром, вставши сонно, еще не зная ничего, мы вдруг ступили удивленно, дверь отворивши, на него. Лежал глубокий он и чистый со всею мягкой простотой. Он был застенчиво-пушистый и был уверенно-густой. Он лег на землю и на крыши, всех белизною поразив, и был действительно он пышен, и был действительно красив. Он шел и шел в рассветной гамме под гуд машин и храп коней, и он не таял под ногами, а становился лишь плотней. Лежал он, свежий и блестящий, и город был им ослеплен. Он был тот самый. Настоящий. Его мы ждали. Выпал он. Евгений Евтушенко ПОЕЗД Этот поезд, Огромный и странный, - Закатал меня. Закатал. Он проходит По землям и странам, По минутам, Часам и годам. Он идёт сквозь жару и прохладу. В нём – Пижоны, Пижамы, Халаты, Молоко и бутылки вина... Ночь за окнами Будто стена... А в купейном – от хохота тесно! Молодится строительный туз. И смеётся вовсю поэтесса – инженю человеческих душ. Так смеется она, будто платит за вино, за веселье свое. Будто сразу за смехом заплачет, и никто не утешит ее. ... Проводник на Габена походит. Пассажиры на станциях сходят. Попросив для отчета билет, - сходят так, будто сходят на нет. Роберт Рождественский *** Еще и осени не близко, еще и свет гореть - не связан, а я прочел тоски записку, потерянную желтым вязом. Не уроню такого взора, который - прах, который - шорох. Я не хочу земного сора, я никогда не встречу сорок. Когда ж зевнет над нами осень, я подожгу над миром косы, я посажу в твои зеницы такие синие синицы! Николай Асеев ВЕНГЕРСКАЯ ПЕСНЬ Простоволосые ивы бросили руки в ручьи. Чайки кричали: «Чьи вы?» Мы отвечали: «Ничьи!» Бьются Перун и Один, в прасини захрипев. мы ж не имеем родин чайкам сложить припев. Так развивайся над прочими, ветер, суровый утонченник, ты, разрывающий клочьями сотни любовей оконченных. Но не умрут глаза — мир ими видели дважды мы, — крикнуть сумеют «назад!» смерти приспешнику каждому. Там, где увяли ивы, где остывают ручьи, чаек, кричащих «чьи вы?», мы обратим в ничьих. Николай Асеев
Человеку нужно мало человеку надо мало, чтоб тропинка вдаль вела. чтоб жила на свете мама сколько нужно ей - жила! человеку надо мало, чтоб искал и находил. чтоб имелись для начала друг-один и враг-один. челевеку надо мало: после грома тишину, голубой клочок тумана жизнь-одну и смерть-одну. утром свежую газету с человечеством родство и всего одну планету Землю-только и всего! и-межзвездную лорогу да мечту о скоростях это, в общем-то, немного это, в сущности, пустяк! невеликая награда невысокий пъедестал. человеку МАЛО НАДО- лишь бы дома кто-то ждал!.... Р. Рождественский *** Кто я? Что я? - Только лишь мечтатель, Синь очей утративший во мгле... Эту жизнь прожил я, словно кстати, Заодно с другими на земле. И с тобой целуюсь по-привычке, Потому что многих целовал, И как буд-то зажигаю спички, Говорю любовные слова. Дорогая, милая, навеки... А в душе всегда одно и то ж - Если тронуть страсти в человеке, То, конечно, правды не найдешь! Оттого ль душе моей не жестко Не желать, не требовать огня - Ты моя ходячая березка, Создана для многих и меня... И всегда ища себе родную И томясь в неласковом плену, Я тебя нисколько не ревную, Я тебя нисколько не кляну. Кто я, что я - только лишь мечтатель, Синь очей утративший во мгле. И тебя любил я, словно кстати, Заодно с другими на земле! Сергей Есенин *** ...Но верить вере я не вправе, Хоть лоб о плиты размозжи, Когда почти как правда правде Ложь исповедуется лжи. Евгений Евтушенко *** Я шатаюсь в толкучке столичной под веселой апрельской водой, возмутительно нелогичный, непростительно молодой. Занимаю трамваи с бою, увлеченно кому-то лгу, и бегу я сам за собою, и догнать себя не могу. Удивляюсь баржам бокастым, самолетам, стихам своим... Наделили меня богатством. Не сказали, что делать с ним. Евгений Евтушенко Булату Окуджаве Я шагал по земле, было зябко в душе и окрест. Я тащил на усталой спине свой единственный крест. Было холодно так, что во рту замерзали слова. И тогда я решил этот крест расколоть на дрова. И разжег я костер на снегу. И стоял. И смотрел, как мой крест одинокий удивленно и тихо горел... А потом зашагал я опять среди черных полей. Нет креста за спиной... Без него мне еще тяжелей. Евгений Евтушенко МЕНЯ НЕ БУДЕТ Вдруг на бегу остановится, Так, будто пропасть на пути. Меня не будет… Удивится. И по слогам произнести: Меня-не-будет. Мне б хотелось Не огорчать родных людей, Но я уйду исчезну, денусь, Меня не будет, Будет день, Настоянный на птичьих криках. И в окна, Как весны глоток, Весь в золотых сквозных пылинках Ворвётся солнечный поток. Просыплются дожди в траву. И новую траву разбудят… Ау… Послышится. Ау... Не отзовусь. Меня не будет. Роберт Рождественский ОСТРОВ РОМАНТИКИ От Арктики до Антарктики Люди весь мир прошли. И только остров Романтики На карты не нанесли. А он существует, заметьте-ка, Там есть и луна и горы, Но нет ни единого скептика И ни одного резонера. Ни шепота обывателей, Ни скуки и ни тоски. Живут там одни мечтатели, Влюбленные и чудаки. Там есть голубые утесы И всех ветров голоса, Белые альбатросы И алые паруса. Там есть залив Дон-Кихота, И мыс Робинзона есть. Гитара в большом почете, А первое слово - "честь"! Там сплошь туристские тропы, И перед каждым костром Едят черепах с укропом Под крепкий ямайский ром. Там песня часто увенчана Кубком в цветном серебре, А оскорбивший женщину Сжигается на костре. Гитары звенят ночами, К созвездьям ракеты мчат, Там только всегда стихами Влюбленные говорят. От Арктики до Антарктики Люди весь мир прошли, И только остров Романтики На карты не нанесли. Но, право, грустить не надо О картах. Все дело в том, Что остров тот вечно рядом - Он в сердце живет твоем! Эдуард Асадов *** Ветер. И чайки летящей крыло. Ложь во спасение. правда во зло. Странно шуршащие камыши. Бездна желаний над бездной души. Длинный откат шелестящей волны. Звон оглушительной тишины. Цепкость корней и движение глыб. Ржанье коней и молчание рыб. Парус, который свистит, накренясь... Господи, сколько намешано в нас! Роберт Рорждественский *** Мы совпали с тобой, совпали в день, запомнившийся навсегда. Как слова совпадают с губами. С пересохшим горлом - вода. Мы совпали, как птицы с небом. Как земля с долгожданным снегом совпадает вначале зимы, так с тобою совпали мы. Мы совпали, еще не зная ничего о зле и добре. и навечно совпало с нами это время в календаре. Роберт Рорждественский *** В поисках счастья, работы, гражданства странный обычай в россии возник: детям уже надоело рождаться. Верят, что мы проживем и без них. Роберт рождественский Б. Пастернаку Рас-стояние: версты, мили... Нас рас-ставили, рас-садили, Чтобы тихо себя вели По двум разным концам земли. Рас-стояние: версты, дали... Нас расклеили, распаяли, В две руки развели, распяв, И не знали, что это - сплав Вдохновений и сухожилий... Не рассорили - рассорили, Расслоили... Стена да ров. Расселили нас, как орлов- Заговорщиков: версты, дали... Не расстроили - растеряли. По трущобам земных широт Рассовали нас, как сирот. Который уж, ну который - март?! Разбили нас - как колоду карт! Марина Цветаева И скучно и грустно И скучно и грустно, и некому руку подать В минуту душевной невзгоды... Желанья!.. что пользы напрасно и вечно желать?.. А годы проходят - все лучшие годы! Любить... но кого же?.. на время - не стоит труда, А вечно любить невозможно. В себя ли заглянешь? - там прошлого нет и следа: И радость, и муки, и всё там ничтожно... Что страсти? - ведь рано иль поздно их сладкий недуг Исчезнет при слове рассудка; И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг - Такая пустая и глупая шутка... Михаил Лермонтов Прогноз погоды ...В Нечерноземье,- согласно прогнозу,- резко уменьшится снежный покров... Днем над столицей местами - грозы. А на асфальте местами - кровь. Роберт Рождественский *** Оправдываться - не обязательно. Не дуйся, мы не пара обезьян. Твой разум не поймет - что объяснять ему? Душа ж всё знает - что ей объяснять? Вознесенский *** Я хочу быть любимой тобой Не для знойного сладкого сна, Но - чтоб связаны с вечной судьбой Были наши навек имена. Этот мир так отравлен людьми, Эта жизнь так скучна и темна... О, пойми,- о, пойми,- о, пойми, В целом свете всегда я одна. Я не знаю, где правда, где ложь, Я затеряна в мертвой глуши. Что мне жизнь, если ты оттолкнешь Этот крик наболевшей души? Пусть другие бросают цветы И мешают их с прахом земным, Но не ты,- но не ты,- но не ты, О властитель над сердцем моим. И навеки я буду твоей, Буду кроткой, покорной рабой, Без упреков, без слез, без затей. Я хочу быть любимой тобой. Мирра Лохвицкая Чудо Так полыхнуло -сплеча,сполна - над ледяным прудом! .. (Два человека -он и она - были виновны в том...) В доме напротив полночный лифт взвился до чердака. Свет был таким,что мельчайший шрифт читался наверняка... Так полыхнуло, так занялось - весной ли, огнем - не понять. И о потомстве подумал лось, а заяц решил линять. Землю пробили усики трав и посверлили лучи. Тотчас, об этом чуде узнав, заспешили с юга грачи. На лентах сейсмографов стала видна нервная полоса... (Два человека - он и она - глядели друг другу в глаза...) Реки набухли. Народ бежал и жмурился от тепла. Кто-то кричал: "Пожар! .. Пожар! .." А это ... любовь была. Роберт Рождественский *** Я хочу быть любимой тобой Не для знойного сладкого сна, Но - чтоб связаны с вечной судьбой Были наши навек имена. Этот мир так отравлен людьми, Эта жизнь так скучна и темна... О, пойми,- о, пойми,- о, пойми, В целом свете всегда я одна. Я не знаю, где правда, где ложь, Я затеряна в мертвой глуши. Что мне жизнь, если ты оттолкнешь Этот крик наболевшей души? Пусть другие бросают цветы И мешают их с прахом земным, Но не ты,- но не ты,- но не ты, О властитель над сердцем моим. И навеки я буду твоей, Буду кроткой, покорной рабой, Без упреков, без слез, без затей. Я хочу быть любимой тобой. Мирра Лохвицкая *** Слова бывают грустными,слова бывают горькими. Летят они по проводам низинами,пригорками. В конвертах запечатанных над шпалами стучат они, над шпалами, над кочками: "Все кончено. Все кончено..." Роберт Рождественский ПЕСНЯ ПОСЛЕДНЕЙ ВСТРЕЧИ Так беспомощно грудь холодела, Но шаги мои были легки. Я на правую руку надела Перчатку с левой руки. Показалось, что много ступеней, А я знала - их только три! Между кленов шепот осенний Попросил: "Со мною умри! Я обманут моей унылой Переменчивой, злой судьбой". Я ответила: "Милый, милый - И я тоже. Умру с тобой!" Это песня последней встречи. Я взглянула на темный дом. Только в спальне горели свечи Равнодушно-желтым огнем. Анна Ахматова  |